На главную Публицистика Общество
3

Чему нас учат семья и школа

Светлана Замлелова

 

 

Молодой человек в высоких армейских ботинках и длинном чёрном плаще вошёл в здание школы, поздоровался с охранником и направился по коридору. Открыл дверь в класс, где в разгаре был урок информатики. Но возмущённая несвоевременным появлением парня учительница попыталась выставить его вон. Тогда молодой человек, в руке у которого вдруг оказался кухонный топорик, опустил его на голову преподавателя, после чего, извлёкши из-под плаща пневматическое ружьё, ворвался в класс и с криком «Я ждал этого три года!» открыл стрельбу…

 

Те, кто следят за новостями, прекрасно поняли, о чём идёт речь. Это не пересказ безвкусного боевика и не сообщение из раздела «Их нравы». Это – российская действительность, случай, произошедший в сентябре 2017 г. в подмосковной Ивантеевке. Невозможное стало возможным.

История школьника Миши Пивнева взбудоражила общественность, разделившуюся в своих оценках. Кто-то ругает ивантеевского школьника и требует для него сурового наказания, кто-то винит во всём учителей и безразличных родителей, а кто-то уверяет, что парень «поджёг фитиль. Фитиль бомбы, которая теперь точно взорвется…», а игра в стрелков, наводящих ужас на одноклассников, будет подхвачена другими школьниками. В связи с этим высказываются самые разные предложения, вплоть до усиления охраны школ и наделения школьных стражей правом обыскивать приходящих или хотя бы осматривать вещи. Но раздаются и здравые голоса, уверяющие, что борьба с симптомами никому ещё не помогала победить болезнь. В самом деле, неужто очередной стрелок не найдёт возможности принести в школу оружие или взрывчатку? Так что же делать, чтобы не допустить взрыва бомбы с подожжённым фитилём?

 

В маленьком, тихом подмосковном городке, известном лесным селекционным опытно-показательным питомником, живёт мальчик, у которого, как выяснило позже следствие, нет друзей. В классе он терпит насмешки от учеников и даже от некоторых учителей, а родители не уделяют ему должного внимания, и когда парень задаёт вопросы из разряда «как жить», только отмахиваются. И несмотря на то, что семья вполне благополучная и материально не страждущая, мальчик Миша чувствует себя одиноким и никому не нужным. Ситуация, очень напоминающая песню «The Beatles» «She's Leaving Home». Только там девушка убегает рано утром из дому, а родители, проснувшись, начинают причитать: да мы всем ей пожертвовали, да мы покупали ей всё, чего она ни желала. Но, как выясняется, единственное, что было ей нужно – счастье, а его за деньги, как известно, не купишь. Поэтому она и leaving home after living alone for so many years, то есть покидает свой дом после стольких лет одиночества в нём. Вот и ивантеевский Миша, которому родители покупали всё, вплоть до пневматических ружей, тоже своеобразным образом покинул отчий дом. Покинул не в тот момент, когда подобно Родиону Раскольникову, пронёс под плащом ружьё и топор, и не в тот, когда раскроил этим топором голову «ненавистной училке». Вот когда кумирами ивантеевского подростка стали Эрик Харрис и Дилан Клиболд – выпускники американской школы «Колумбайн», расстрелявшие 20 апреля 1999 г. тринадцать одноклассников, можно было утверждать, что Миша свой дом покинул. Кстати, чёрный плащ был выбран Пивневым не случайно, а в подражание Клиболду. Даже, говорят, в соцсетях Миша фигурировал под ником Майк Клиболд. Кроме того, СМИ сообщили, что Миша состоял в группе смерти, а какое-то время назад занимался не то с психологом, не то с психиатром на предмет склонности к суициду.

 

Что ж, картина хоть и безрадостная, но совершенно обычная. Трудные, гонимые, непонятые и одинокие подростки были всегда. Во все времена молодые люди сталкивались с безразличием взрослых и отсутствием друзей, мучались от неразделённой любви и неуверенности в себе. Примерами страданий юных вертеров изобилует мировая литература и мировой кинематограф. Вспомним хотя бы «Детство. Отрочество. Юность» Л.Н. Толстого, «Подростка» Ф.М. Достоевского, «Володю» А.П. Чехова, трилогию А.М. Горького, повести и рассказы А.Г. Алексина, В.К. Железникова, Р.И. Фраермана, «Над пропастью во ржи» Д. Сэлинджера, «Убить пересмешника» Х. Ли; советские фильмы «Стучись в любую дверь», «Друг мой Колька», «Доживём до понедельника», «В моей смерти прошу винить Клаву К.», «Последний побег», «Пацаны», «Перевод с английского», «Чучело», «Клетка для канареек», «Вам и не снилось» и т.д. и т.п.

 

Словом, в переживаниях Миши Пивнева, то есть во внутренних обстоятельствах произошедшего, нет ничего нового и необычного. Совсем другое дело – обстоятельства внешние, то есть та реальность, в которой оказался подросток со своим конфликтом и со всеми своими комплексами. Поколению Миши Пивнева довелось расти в обществе, не способном чётко сформулировать смысл и цель собственного существования. Да к тому же находящемся в постоянном противоречии с публично исповедуемыми ценностями. Всё больше в нашей стране становится верующих, всё громче разговоры о христианстве, но при этом всё глубже разобщение и отчуждённость, всё крепче идеалы стяжательства и тщеславия. Рядовой гражданин нашей страны круглый год имеет удовольствие наблюдать следующую картину: закон применяется избирательно, а наказание для преступника отнюдь не является неотвратимым; уважаемые люди – это богатые люди; гораздо важнее профессионализма и таланта – умение привлечь к себе внимание любыми способами и реализовать свой проект / продать свой продукт; жестокость и половая распущенность не есть плохо, напротив – с их помощью можно снискать славу, заработать «лайки» и стать «ньюсмейкером», то есть заставить говорить о себе всю страну, а то и весь мир, как это было с Pussy Riot. К тому же в кино, театре, литературе царит настоящий культ садизма и разврата, а положительные герои из действительной жизни оказываются зачастую не теми, за кого себя выдают. В такой обстановке и взрослому-то человеку разобраться и сориентироваться не просто, что уж говорить о подростках, которые, по малости своей, усваивают как норму вседозволенность и безответственность.

 

Умиление вызывают сограждане, рассуждающие всерьёз, что случаев, подобных ивантеевскому, у нас не так уж и много – всего лишь два. Первый произошёл три года назад в Москве, когда ученик 9 класса застрелил учителя географии, а после – приехавшего по вызову сотрудника полиции. Значит, чуть ли не ежедневные изнасилования, регулярные суициды, убийства и ограбления, издевательства над животными, совершаемые подростками-школьниками, не идут в расчёт? Современные подростки совершают ужасные, отвратительные преступления, которые снимают на камеры и выкладывают в интернет, что превращает их преступления в совершённые с особым цинизмом. А происходит всё по одной простой причине: прославиться, заставить о себе говорить, почувствовать себя крутым и успешным – всё это стало целью и смыслом жизни в обществе, ведущем бесцельное и обессмысленное существование. Можно спорить с этим утверждением, но есть одно бесспорное доказательство: видеоролики в интернете. Подростки, устраивающие групповые изнасилования сверстников или измывающиеся над животными, готовы рисковать свободой ради «лайков» и упоминаний в СМИ. Известно, что в подростковой среде многие завидуют Pussy Riot и мечтают о похожей карьере. И, надо понимать, никто не в состоянии внушить им, что ничего хорошего эти дамы не сделали.

 

Психологи говорят, что подростки из бедных семей совершают больше преступлений, чем их обеспеченные сверстники. Но их преступления, как правило, не отличаются какой-то изобретательностью и вообще не рассчитаны на камеру. Такие подростки преступают закон, чтобы иметь, чтобы заполучить недоступные блага. Что-то похожее происходило в США в середине XX в., когда американский социолог Р. Мертон писал: «Порок и преступление – “нормальная” реакция на ситуацию, когда усвоено культурное акцентирование денежного успеха, но доступ к общепризнанным и законным средствам, обеспечивающим этот успех, недостаточен». Правда, в те времена ещё не было интернета, и Мертон не мог наблюдать за видеоблогами. Зато такая возможность появилась сегодня. И вот вывод, который делает психолог Валерий Магов: «У богатых в основе мотивации лежит тщеславие – деньги у них уже есть, не хватает только славы. К тому же дети из богатых семей обычно более образованны, интеллектуально развиты и потому готовы на более изощрённые преступления. А именно такие преступления интересны СМИ». В этом утверждении особенно интересны два обстоятельства: об интересе СМИ и о том, что дети из обеспеченных семей более образованны.

Получается такая цепочка: подростки ценят славу и отлично понимают, что стать «ньюсмейкером» можно благодаря СМИ. То есть нужно сделать что-то из ряда вон выходящее, снять на камеру и выложить видеозапись в интернет. Поскольку «хорошими делами прославиться нельзя», надо шокировать публику. Конечно, легче всего это сделать, преступив закон. Тогда все начнут ахать и охать, СМИ поднимут шум, и – вот она, слава. Тем более что именно так и происходит каждый день, эта схема обкатана, имена таких преступников известны всей стране, и общество не выражает категорического их неприятия. Напротив, о них говорят, поведение этих персонажей обсуждают, у них находятся сторонники и те, кто им сочувствует. Но отсюда следует, что средства массовой информации стимулируют подростковую преступность. Ведь если бы подростки знали, что видеоролик с истязаниями ближних или братьев наших меньших будет заблокирован, и ни одно издание никогда не напишет об этом на своих страницах и не покажет в эфире, то, глядишь, снимать, а, может, и совершать преступления в расчёте на славу, отпала бы охота. Что же касается связи между обеспеченностью и образованностью, то это отдельная тема, и мы поговорим об этом чуть позже.

 

В том, что подростки оказываются безразличны к чужой боли и чужим страданиям, тоже нет ничего удивительного. Современный тип общества – общество потребления – пестует индивидуализм, распад связей, отчуждение. В таком обществе человек постепенно, но неизбежно утрачивает чувство долга, чувства ответственности и преемственности. Мало-помалу он приходит к безразличию и отрицанию морали, начинает жить сиюминутными ощущениями, теряя связь с прошлым и не думая широко о будущем. Психологи отмечают, что дети довольно рано начинают интересоваться смыслом жизни, задавать себе вопросы: а зачем я живу. Сегодня на этот вопрос отвечает религия. Однако часто религия ничего не объясняет, а призывает верить, но такой подход не может удовлетворить всякого вопрошающего. Что же тогда остаётся? Остаётся получать ответы на свои вопросы из опыта. А жизненный опыт современного подростка всенепременно нашепчет ему пошлые истины о потреблении, славе и силе, о том, что нужно быть крутым.  

 

А что же школа? Как она участвует в формировании личности подростка? Судя по происшествию в Ивантеевке, никак не участвует. Преподаватели Миши Пивнева знали, что у мальчика не складываются отношения с одноклассниками, что сам он поговаривает то о самоубийстве, то о совершении теракта в школе. Знали и не обращали на это никакого внимания. Что же это такое? Безразличие или профнепригодность педагогов, а может быть, несостоятельность школьной реформы, в соответствии с которой школа – рынок образовательных услуг? Скорее всего, и то, и другое. В результате этой странной «реформы» советскую систему образования заменила система западного образца. Коренное отличие этих систем даже не в ЕГЭ и не в отсутствии школьной формы. Мы же помним наблюдение психолога: дети из обеспеченных семей более образованны. Почему? Да потому что нет больше единой образовательной системы. Если советская школа позволяла получать одно и то же среднее образование детям как столицы, так и заполярного посёлка, то нынешняя школа перестала быть единой. Если родители в состоянии платить за лицеи, за частные уроки, то дети окажутся более образованными. Если нет…

С.Г. Кара-Мурза подробно описывал «двойную» образовательную систему на Западе. Эта система позволяет одним получать качественное классическое образование, принятое в своё время в СССР, а другим – учиться по упрощённой программе, не предлагающей ни целостной картины мира, ни идеалов, ни личностного развития. Одна школа готовит индивидуума с полноценным средним образованием, другая – человека толпы, умеющего писать, читать и кое-что слышавшего об окружающем мире. В первом случае из школы выходят активные выразители буржуазной идеологии, хозяева жизни, во втором – те, кто пассивно подчиняются первым.

 

Но отечественные реформаторы пошли ещё дальше. Несколько лет назад в российских СМИ много писали о проекте «Модернизация детского движения в Забайкальском крае». После обкатки и доработки проект намеревались внедрить по всей стране. Потом история сошла на нет, новая информация перестала поступать. Однако никто не заверил граждан, что проект не будет внедрён. А суть его в том, что детей, начиная с ясельного возраста, предполагается делить на несколько групп: будущие пролетарии, крестьяне, креативный класс, обслуживающий персонал. Разработчиками программы выступили ЮКОС, РУСАЛ, СЕВЕРСТАЛЬ и др. Неизвестно, удастся ли внедрить этот откровенно фашистский проект, но то, что обеспеченные и необеспеченные дети уже не получают одинакового образования – это факт.

 

Что ж, если отечественную школу взялись модернизировать по западному примеру, то с какой стати нам ждать, что «двойная» образовательная система обойдёт нас стороной? «Реформа» уже привела к тому, что нынешняя школа не в состоянии обеспечить детям необходимые условия для развития, опыта и получения знаний. Много сегодня пишут о кризисе профессии «учитель», о том, что после 1991 г., когда молодёжь ринулась учиться на юристов и экономистов, в стране постепенно появился дефицит педагогов. О вреде и бесполезности ЕГЭ говорится без перерыва. Что-то невообразимое происходит и с написанием школьных учебников и тестов. Вот примеры математических задач из книги и из задания на олимпиаде: «Четырнадцать детей учились плавать. Трое из них ещё не умеют плавать, а двое уже утонули. Сколько детей уже научились плавать и ещё не утонули»; «В психиатрической больнице есть главный врач и много сумасшедших. В течение недели каждый сумасшедший один раз кусал кого-нибудь (возможно и себя). В конце недели оказалось, что у каждого из больных по два укуса, а у главного врача – сто укусов. Сколько сумасшедших в больнице». То, что в эту психиатрическую больницу нужно отправить авторов задач, ясно любому нормальному человеку, а с ними за компанию – и авторов образовательной «реформы». Потому что если «реформа» будет продолжена, то подростковая преступность, как следствие ненормального, неполноценного развития, а также искусственного разделения и разобщения, захлестнёт и школу, и улицы городов. Помимо всего прочего, школа, отказавшаяся от активной воспитательной работы, перестала участвовать в воспроизводстве людей, для которых слова «честь», «достоинство», «долг» – не абстрактные понятия, людей, связанных со своей страной не только пропиской. Другими словами, школа перестала воспроизводить народ и формировать лучших его представителей. Получается, что школа вообще непонятно чем занята.

 

И ещё. В СССР выходило огромное количество книг о подростках, издавались научно-популярные журналы, снималось множество фильмов как о проблемах, с которыми сталкивались дети, так и об идеалах. Другими словами, можно по личному опыту утверждать, что, помимо школы, существовала система, помогавшая подростку лучше понять жизнь. И никакой идеологии тут не было. Какая, например, идеология в таких разных фильмах, как «Дикая собака Динго», «Свистать всех наверх!», «Остров сокровищ», «Чёрная стрела», «Шла собака по роялю», «Школьный вальс» или «Гостья из будущего»? Не говоря уже о сказках – советских, чешских, румынских и пр. Детских и подростковых фильмов – добрых, интересных, полезных – было огромное количество. Они шли по ТВ и в кинотеатрах, и не заметить их влияния на юные души мог бы только слепой. Фильмы эти звали к безобидным приключениям, учили дружить, подсказывали, как вести себя с противоположным полом, и даже влияли на выбор профессии. Единственное, чему они не учили – это подлости и стяжательству, а также считать себя крутым, приносить в школу стволы, кроить учителям черепа и открывать стрельбу по одноклассникам. Этому как раз таки вольно или невольно учит современный кинематограф, обращающий на детей не больше внимания, чем на птиц небесных. Посему подростки, с какой стороны ни взгляни на них, оказались в современном обществе предоставленными самим себе. И если о них иногда и вспоминают, то исключительно в видах формирования каст, подготовки рабочих или менеджеров, то бишь обслуги олигархата.

 

Очевидно, что ни новые рамки металлоискателей, ни расширенные полномочия охранников школ не остановят подростковую преступность. Единственный выход – менять саму школу. Реально ли это? Вряд ли. А посему чиновники так и продолжат имитировать бурную деятельность, а заодно калечить психику подростков и время от времени ахать по поводу очередного «стрелка», «подрывника» или «минёра». 

 

2017

 

Нравится
 
Комментарии
Лариса
2017/12/21, 21:04:27
Светлана, работая в школе, пусть не учителем, все эти опыты над нашими детьми вижу. И равнодушие учителей...им некогда заниматься ребятами. Их поглотило заполнение всевозможных бумаг, электронных дневников и журналов. А дети сами по себе. Учителя беспокоятся скорее за их физическую сохранность. Моему сыну школа принесла такие страдания, последствия которых отражаются и на его мировоззрении и сейчас. И таких воспоминаний, как у нас, у него нет. Больно. Спасибо тебе, такую тему подняла...
qlgahtah
2017/10/07, 16:54:45
Благодарен автору за спокойное и вдумчивое рассмотрение обстановки. Хочется только добавить мысль о том, что от "школьных" преступлений не спрятаться всем в том числе и детям из элитарных семей. Эти дети могут стать жертвами юных преступников, невзирая на охранные мероприятия. "Школьные" преступления - это, убеждён, проявления состояния общества в целом.
Добавить комментарий:
Имя:
* Комментарий:
   * Перепишите цифры с картинки
 
Создание сайта - Vinchi & Илья     ®© Светлана Замлелова